В романе "H2O" (2008) Яна Дубинянская очень точно
предсказала особенности нынешнего экономического кризиса. Сбудется ли то, что она предсказывает в новом романе?
2043-й год.
Уже давно напряженные, отношения между Этой Страной и Нашей Страной (
что за страны — не загадка) достигают точки кипения.
После глобального потепления Эта Страна отказалась от сырьевой экономики,
а побережье Северного Ледовитого (ныне Безледного)
океана стало туристическим раем с центром на Соловках.
А Наша Страна окончательно превратилась в маргинальную,
где работы нет и не предвидится. Одна надежда — на таинственную Капсулу
с чудодейственным рецептом всеобщего счастья.
Но Капсула интересует и
правительство Этой Страны, а счастьем, хоть и всеобщим, делиться
никому не хочется. А если нельзя поделить, надо воевать!
На этом драматическом фоне разворачивается роман журналистки из
Нашей Страны Юлии Чопик и писателя из Этой Страны Дмитрия Ливанова.
Казалось бы, они идеально друг другу подходят, у них много общего,
они нужны друг другу. Но люди — не страны...
Финалист "АБС-премии" 2010 года (международная премия имени А. и Б.Стругацких)
в номинации "художественное произведение"
Техническая информация о книге:
ISBN 978-5-91631-022-1
352 с., пер.
84x108/32
Выход книги: апрель, 2009
Яна Дубинянская родилась в Крыму, в Феодосии. Закончила Крымское художественное училище и Киевский институт журналистики. Живет в Киеве, обозреватель общественно-политического еженедельника "Зеркало недели". Печатается с 1998 года. Автор семи романов, а также многочисленных рассказов и повестей. Книги издаются на языке оригинала в России, а на родине - в украинских переводах. Лауреат жанровой премии "Портал" (Киев, 2005), мейнстримной "Русской премии" (Москва, 2008).
ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП
"Наша страна", "банановая", со смешным языком — по-видимому, Украина: на культурном шельфе, затопленном после рывка глобального потепления, можно видеть поросшие мидиями руины драматического театра, и непоросшую, чистую лестницу, прямой намек на Одессу. "Эта страна" — с имперскими амбициями, снобски-интеллигентским самоопределением и суперкурортом для сверхбогатых на Соловках, "северный сосед" — по-видимому, Россия. Юлька, тележурналистка из "нашей" мечтает снять бескомпромиссный документальный фильм "Глобальное потепление", в котором будут ответы на вопрос, почему мы все так живем. Дмитрий Ливанов, модный писатель и барин, "моральный авторитет" "этой" иной раз по утру и сбросит в Интернет кусок ритмизованной прозы трилогии "Глобальное потепление", и забавляется, глядя, как литературное сообщество мечется с его глумливыми импровизациями. Насыщенное повествование напоминает одновременно "Остров Крым" Василия Аксенова и "Колыбель для кошки" Воннегута, вместо «льда-девять» — капсула, затерянная на культурное шельфе, в которой запаяно нечто, теоретически позволяющее жителям обеих стран обрести, всего-навсего, счастье. Юлька и Ливанов пересекаются то в "нашей" то в "этой", но она слишком житейски-опытна — "нашей" разрешено много мужество — слишком честна и самостоятельна, а он слишком чванлив, хоть умен, слишком сноб, хоть талантлив, слишком бабник, хоть и щедр...
Во втором романе Яны Дубинянской много остроумных рассуждений о том, почему невозможно счастье — ни в "нашей", ни в "этой" (первый, "Н20", был о — ваш обозреватель клялся не употреблять в печати это слово, да что поделаешь — кризисе). Много живых наблюдений из жизни медиа, коим и глобальное потепление на руку. Есть аккуратные суждения о политике: "северный сосед", не задумываясь, осуществляет военную операцию, чтобы завладеть загадочной капсулой, но без подробностей. Ничего "за рамками", такого, что могло бы напугать, шокировать опрятного и аккуратного, современного, не слишком задвинутого читателя. "Эта страна вмещает достаточно часовых поясов, чтобы никогда не спать всем народом одновременно (аллегорические варианты мы тут не рассматриваем)..." Точно, остроумно, а на большее и задача не ставилась. Зато нет никаких эсхатологических рассуждений, экзистенциальной заброшенности посреди волн затопившего изрядную часть земной тверди океана.
Легкая, как щекотка, рефлексия по поводу вообще-то пугающей исторической ситуации.
Признаки женского письма роман не портят и не украшают, они — концептуальный прием: Юлька, конечно, звезда этого текста. "Тут она сорвалась с цепи, пустившись мочить его по-взрослому. Не то, чтобы он был в чем-то виноват или это доставляло ей удовольствие. Просто никогда она не умела по-другому, даже в юности никто... не назначал ей второго свидания: первого вполне хватало, чтобы раскатать несчастного лузера тонким слоем по асфальту".
Впрочем, открытый финал — Юлька с детьми в традициях соцреализма "бежит от войны" в переполненном поезде под поли¬тическую перебранку попутчиков, а Ливанов пропал без вести — существенно уступает в свежести самому роману (без финала).
Сергей Шулаков
Книжное Обозрение, №23-24, 2009
